Садат пришел к нему:

— Послушай, Гамаль, ты должен немедленно отправиться в Верхний Египет и продолжить борьбу. Мы обязаны сражаться до конца.

Насер, буквально раздавленный поражением своей армии, устало отмахнулся. Но Садат продолжал его уговаривать:

— Гамаль, ты должен продолжать сражение. Или мы их уничтожим, или погибнем сами.

Насер ответил:

— Анвар, сражаться уже поздно. Все потеряно…

Тем не менее, в отставку он не ушел.

Одной из причин поражения в Шестидневной войне Садат считал союз с Москвой.

Ненависть к Советскому Союзу вызревала у Садата постепенно. В воспоминаниях он пишет о том, как после смерти Насера разослал специальных представителей в разные страны. В Пекине Чжоу Эньлай, второй человек в китайском руководстве, задал вопрос египетскому посланнику: «Знаете, кто убил президента Насера?» И сам ответил: «Русские».

«Я полагаю, — пишет Садат, — что он был прав. Когда Насер оборвал свои отношения с США, Западом, арабами и Ираном, у него не оставалось больше друзей, кроме Советского Союза. Это лишило его всякой свободы действий… Русские буквально разбили сердце Насера. Вернувшись за несколько дней до смерти из последней поездки в Москву, он был готов свернуть отношения с Москвой».

В декабре 1969 года Насер сделал Анвара Садата вице-президентом, а через девять месяцев Садат возглавил Египет. Его мало кто знал в мире. На следующий день после того, как он стал руководителем Египета, один журналист спросил Генри Киссинджера, советника президента США по национальной безопасности, кто такой Садат. Киссинджер ответил, что это временная фигура, Садат продержится несколько недель. Все думали, что его сменит более известный в мире генеральный секретарь Арабского социалистического союза Али Сабри, тесно связанный с Москвой.

Садата унижали бестактность и высокомерие советских руководителей: «Я понял, что бессмысленно полагаться на Советский Союз». Он пришел к выводу, что ключевая фигура на Ближнем Востоке — это Соединенные Штаты, только они могут заставить Израиль отступить.

В марте 1971 года Садат, которому было нужно оружие, приехал в Москву — первый раз в качестве президента. Переговоры шли трудно, вспыльчивый Садатто и дело вступал в перепалку с председателем Совета Министров Алексеем Косыгиным и министром обороны Андреем Гречко.

Брежнев подтвердил, что Советский Союз по-прежнему будет снабжать Египет оружием. Но Садат был недоволен, что ему дают не то оружие, которое нужно. Он хотел иметь самые современные самолеты с ракетным вооружением.

Брежнев соглашался, но при условии, что ракеты будут пущены в ход только с санкции Москвы.

Садат побледнел от гнева: «Египетскими самолетами может командовать только египетский президент!»

Проводя новый курс, ломая насеровскую линию в экономике и во внутриполитической жизни, убирая из правительства убежденных насеристов, Садат избавился от просоветского лобби в Каире. Так, он решил убрать вице-президента Али Сабри, который, по его словам, «был главным агентом Советского Союза». Садат пригласил советского посла: «Хочу заранее сообщить вам, что собираюсь уволить Али Сабри. Западная пресса напишет, будто я сместил главного промосковского человека, и это вас огорчит. Но вам надо знать, что у Москвы не может быть своих людей в Египте. Вы имеете дело с правительством, а не с отдельными людьми».

17 июля 1972 года Садат попросил всех советских военных советников в течение недели вернуться домой, а в Египте находилось больше двадцати тысяч советских офицеров. В качестве советников они служили во всех воинских частях, начиная с батальона.

Египетско-советская дружба закончилась. Садат отказался от услуг советских военных потому, что уже тогда готовился переориентироваться на Соединенные Штаты.

В начале апреля 1972 года Египет установил секретный канал связи с Белым домом. Один высший египетский офицер заявил американскому дипломату в Каире, что в Египте недовольны контактами на официальном уровне и хотели бы установить связь на президентском уровне. Так начался секретный обмен информацией между Вашингтоном и Каиром.

…Позиция Советского Союза была исключительно приятна арабским странам: Москва поддерживала все их требования, давала оружие. Но СССР не мог помочь им вернуть утраченные территории. Первым не выдержал Египет, который в Шестидневной войне потерял больше всех. Садат решил, что надо искать помощи не у Советского Союза, а у Соединенных Штатов.

Анвар Садат мечтал взять реванш в противоборстве с Израилем, но полагал, что Москва попытается остановить его. Советских лидеров устраивала «холодная», а не «горячая война» на Ближнем Востоке.

За несколько дней до начала Октябрьской войны 1973 года президент Сирии Хафез Асад сообщил Москве, что они с Садатом намерены нанести удар по Израилю. Брежнев очень осторожно сказал, что последствия этого шага могут оказаться совсем не такими, на какие рассчитывают арабские лидеры.

В октябре 1973 года, в дни еврейского праздника Йом-Киппур, египетские и сирийские войска с двух сторон атаковали Израиль. Сирийские генералы жгли свои танки, безуспешно пытаясь прорвать линию израильской обороны. Для них и эта попытка закончилась разгромом.

Три пехотные и две танковые дивизии сирийской армии, участвовавшие в наступлении, имели в целом тысячу двести танков.

Израильтяне смогли прикрыть северную границу страны всего двумястами танками. Они потеряли половину машин, но остановили наступление и выиграли время для мобилизации резервистов. Когда в дело вступили три танковые бригады, они разгромили сирийские войска, которые потеряли в боях почти всю свою бронетехнику, и прорвались на сирийскую территорию.

Но для Садата Октябрьская война была долгожданным отмщением израильтянам.

В апреле-мае 1973 года он постоянно объявлял и отменял мобилизации. И тем самым притупил бдительность Израиля, который решил, что Садат просто играет в военные игры.

«Двести двадцать два сверхзвуковых самолета приняли участие в первой атаке на израильские позиции на Синае и выполнили свою миссию. Мы потеряли только пять самолетов. В эти первые минуты погиб мой младший брат Атиф, пилот ВВС, — вспоминал Садат. — Египетские военно-воздушные силы расквитались за все, что потеряли в войнах 1956-го и 1967 годов. Они проложили нашим войскам путь к победе, вернувшей нашему народу и всей арабской нации веру в себя».

Затем египетские войска начали переправляться через Суэцкий канал. Египетское знамя взвилось на Синайском полуострове, потерянном в 1967 году.

Египетские саперы прорезали проходы для танков в земляных укреплениях с помощью сверхмощных водометов. Немецкие промышленники, изготовившие водометы по египетскому заказу, удивлялись: «Зачем им нужны такие машины? Разве возможен пожар, для тушения которого понадобится такой напор воды?»

К вечеру с Садатом пожелал встретиться советский посол.

Садат с негодованием вспоминал, что Москва предлагала ему согласиться на перемирие. Президент Египта заявил, что согласится на перемирие только тогда, когда «будут достигнуты главные цели моей войны».